|
Оккупационные власти на протяжении тридцати пяти лет стремятся использовать исламский комплекс в Вифлееме как предлог для дальнейшей экспансии.
После того, как в июне 1967 г. «Израиль» оккупировал оставшуюся часть Палестины, была захвачена гробница, которая расположена на территории, находящейся во владении исламского департамента по вопросам вакуфного имущества, к северу от города Вифлеема среди жилых домов лагеря палестинских беженцев Аида. Задачей солдат оккупационной армии, дислоцированной на этом важном стратегическом участке у въезда в Вифлеем со стороны Иерусалима, являлось облегчить проникновение групп иудеев на территорию гробницы, где они совершают свои молитвы.
Это фактически привело к захвату молельни в самой гробнице. Место для молитвы, которое называется мечетью Биляля бин Раббаха, использовалось специально для совершения намаза над усопшими (джаназа-намаз) перед похоронами на соседнем мусульманском кладбище.
Оккупанты полностью уничтожили внутренне убранство молельни и купол. На ее месте они установили еврейский подсвечник, а мусульманам запретили посещать гробницу, которая была объявлена «закрытой военной зоной». Отсюда берут свое начало новые страницы кровавой истории захвата гробницы, которая продолжается по настоящее время.
Захват гробницы создал серьезную жизненную проблему для граждан, у которых теперь при поездке из Вифлеема в Иерусалим и обратно возникли значительные трудности. Вне всякого сомнения, это произошло из-за пришлых колонистов, которые бесцеремонно превратив это место в свою святыню. Они построили там синагогу и называют это место «куполом Рахиль».
Захватив гробницу после оккупации всех палестинских территорий, сионистские власти приступили к реквизиции вакуфных земель и примыкающей к гробнице территории. В течение нескольких лет оккупанты смогли осуществить перепланировку в зоне расположения гробницы и построили там здания для обслуживания иудеев, которые стекались сюда в большом количестве. Мало-помалу в этом районе стали возникать автобусные стоянки, военные посты, бани и т. п.
Последовавшие вслед за этим протесты палестинцев не привели к прекращению ползучей сионистской колонизации, угрожающей сердцу Вифлеема. И то, что случилось здесь с исламской гробницей, есть лишь часть той политики, которую в то время проводили оккупанты.
Они-то как раз уловили всю важность местоположения гробницы, которая закрепила взаимосвязь между Иерусалимом, с одной стороны, и Вифлеемом, с другой. После того, как сионистские оккупанты установили контроль над восточной частью Иерусалима, а 28 июня 1967 г. объявили город «единым Иерусалимом» и «столицей Израиля», они приняли другое стратегическое решение, в соответствии с которым было отторгнуто семь тысяч донумов территории Вифлеема, граничащего с Иерусалимом, а также сотни донумов территории Бейт-Джала и Бейт-Сахур. Все эти территории были присоединены к новой «столице»!
Здесь хотелось бы вернуться к той ситуации, которая сложилась в регионе в связи с присоединением арабского Иерусалима к сионистскому государству после победы, одержанной израильскими генералами в т. н. «шестидневной войне», в ходе которой «Израиль» оккупировал палестинские, египетские и сирийские территории. Утром седьмого июня 1967 г. полковник Мордыхай Гур зашел на Купол Скалы в старом Иерусалиме, где его солдаты водрузили сионистский флаг. Таким образом эта бесценная жемчужина оказалась в руках сионистского образования.
Затем оккупанты приступили к разработке планов в отношении этого ценнейшего сокровища, которое попало им в руки. Двадцатого июня 1967 г., т.е. спустя почти через три недели после окончания войны, сионистское правительство отсрочило проведение своего заседания, посвященного утверждению трех проектов законов о включении оккупированного Иерусалима в состав сионистского государства и юридического оформления объединения города.
Эта отсрочка заседания кабинета последовала после того, как им были получены сообщения от министра иностранных дел Абы Эбана, находившегося в то время в Нью-Йорке, где он принимал участие в заседаниях Генеральной Ассамблеи ООН. В телеграммах звучали опасения, что утверждение израильским правительством решений о включении Иерусалима в состав «Израиля» может негативно повлиять на дипломатические усилия, направленные на то, чтобы воспрепятствовать принятию резолюций ООН относительно новой оккупации Израилем арабских территорий, а также на то, чтобы нейтрализовать и абсорбировать гнев международного сообщества относительно этой проблемы.
Кроме того, израильский министр иностранных дел пытался предотвратить принятие СБ ООН резолюций, связанных с выводом войск с оккупированных арабских территорий. Он настоятельно стремился к тому, чтобы сионистское государство избежало повторения того политического поражения, которое ему было нанесено в 1956 г. в результате тройственной израильско-британско-французской агрессии против Египта.
Однако генералы, упоенные быстрой и легкой победой, проигнорировали призывы Абы Эбана и американского правительства об отсрочке принятия упомянутых выше решений, и отказались подчиниться, как они утверждали, «международному давлению». Таким образом, 28 июня 1967 года состоялось формальное (не признанное большинством стран мира) включение оккупированного Иерусалима в состав сионистского государства.
Это произошло после того, как накануне парламент «Израиля» утвердил представленные ему проекты законов об аннексии Иерусалима. Заседание состоялось 27 июня 1967 г. в четыре часа дня и проходило в атмосфере, в которой переплетались ощущения победы и некоторой растерянности.
Вот в такой атмосфере протекало заседание. На нем не соблюдались юридические нормы, принятые в сионистском государстве, которые обязывают правительство объявить о своем намерении передать проекты законов в парламент за двадцать четыре часа до его созыва.
Столь разговорчивые депутаты отказались на этот раз от продолжительных дискуссий. И даже министр юстиции, который выступал от имени правительства, отказался от длинной речи, которую он подготовил по этому случаю. На этот раз его выступление было предельно кратким и деловым. По просьбе представителей правительства дискуссия вокруг представленных законопроектов была вскоре прекращена, чтобы не вызывать гнев международного сообщества по поводу аннексии оккупированного Иерусалима. Так родился «новый Иерусалим»!
Даже некоторые депутаты отдавали себе отчет в том, что произошло. Их мысли и чувства со всей откровенностью выразил Элизар Шусиналь, который не нашел никакого оправдания той поспешности, с которой принимались законопроекты об аннексии Иерусалима. Он заявил, что нет ничего, чего так сильно должен остерегаться «Израиль», принимая столь поспешно эти законопроекты и действуя при этом словно ночной вор. Большинство депутатов, однако, согласились с аннексией оккупированного Иерусалима.
В момент обсуждения вопроса об аннексии Иерусалима на столе президиума лежал документ, касающийся границ нового города, объединенного насильственно и на основе нелегитимных законов об оккупации, противоречащих международному праву. Обсуждалось несколько проектов и вариантов географических карт, связанных с расширением границ иерусалимского муниципалитета с включением в эту зону других оккупированных арабских городов, как, например, Вифлеема, Айзирии и других.
Однако генералы-победители мыслили как военные, отталкиваясь, прежде всего, от фактора «безопасности». Привлекла к себе внимание, в частности, позиция Моше Даяна, министра обороны «Израиля», который был назначен на эту должность накануне войны вопреки мнению премьер-министра Эшколы.
Даян исходил при этом, как он сам выразился, из соображений безопасности. В то время он считал необходимым аннексировать небольшие холмы, окружающие оккупированный Иерусалим, с тем, чтобы город оказался прикрытым и защищенным от возможной контратаки арабов и в том случае, если «Израиль» выведет с оккупированных территорий войска в силу тех или иных форс-мажорных обстоятельств. В таком случае Иерусалим останется «объединенным городом» и частью «Израиля», и он должен будет обладать возможностью обеспечить свою безопасность.
Что же касается премьер-министра Эшколы, то он, в отличие от генерала Даяна, занимал в этом вопросе иную позицию. Он распорядился включить «купол Рахили» в состав «объединенного Иерусалима».
Однако некоторые ответственные деятели, которые в большинстве своем были военными, отказались выполнить распоряжение главы правительства. Даян разрешил эту проблему, и его поддержали ключевые министры правительства. Однако Эшкол не стал безмолвствовать, когда он узнал, что его распоряжение относительно аннексии «купола Рахили» не исполнено.
Возможно, что решения, принятые Даяном, и поддержка, оказанная ему, вызвали у Эшкола гнев и раздражение. Тем более, что включение Даяна накануне войны в правительство в качестве министра обороны состоялось вопреки его мнению и на тех условиях, о которых нет возможности говорить подробно в данном материале.
Эшкол, однако, потребовал тщательного расследования всех обстоятельств, связанных с невыполнением его указаний и о включении «купола Рахили» в границы Иерусалима, объединенного насильственным путем. Однако решающее слово в то время по данному вопросу принадлежало не ему, а генералам. Поэтому Эшкол ограничился лишь тем, что выразил свое негодование.
Его обиду смягчила лишь складывавшаяся ситуация. До принятия решений об аннексии новых оккупированных территорий площадь Западного Иерусалима составляла 37200 донумов, а после принятия решений об аннексии этих территорий площадь Иерусалима увеличилась в три раза, поскольку к прежней площади города прибавилось дополнительно еще 69990 донумов.
Тот же факт, что в новый «объединенный Иерусалим» не был включен «купол Рахили», еще не означал, что этот объект находится вне зоны действия оккупационных сил. В действительности он стал военной зоной, т.к. превратился через несколько дней в военную казарму. В итоге муниципалитет оккупированного и объединенного Иерусалима стал присоединять к себе территории, расположенные вдоль улицы, ведущей из Иерусалима к «куполу Рахили».
Совершенно очевидно, что не включение в официальном порядке «купола Рахили» в состав объединенного Иерусалима означало не что иное, как уловку оккупантов, направленную на продолжение реализации планов, связанных с поглощением палестинских территорий. После подписания соглашений в Осло оккупационное правительство не отказалось от территории исламской гробницы и окружающей ее земли. Оно издало распоряжение о реквизиции нескольких донумов земли вокруг гробницы, а также завладело несколькими зданиями, расположенными рядом с ней, как, например, Департаментом по вопросам вакуфного имущества.
Эта зона стала серьезным очагом напряжения между палестинцами, с одной стороны, и солдатами оккупационной армии, с другой. В результате столкновений и противостояния сторон погибли многие палестинцы, в т. ч. и дети и школьники.
После того, как в 1996 г. вспыхнула Интифада, оккупанты стали выходить из гробницы на трассу Иерусалим-Эль-Халиль, включив ее в зону гробницы (т.е. святыни). Сегодня эта дорога полностью перекрыта по причинам, связанным с обеспечением безопасности сионистских колонистов.
Позднее, в ходе Интифады аль-Акса, здесь погибли многие бойцы палестинского Сопротивления от пуль снайперов-оккупантов, засевших в мечети, которая была превращена в еврейскую синагогу.
Сегодня зона безопасности вокруг гробницы, которая превратилась в синагогу, расширилась в окружности, и составила более одного квадратного километра в направлении Иерусалима. В этом районе оккупационные силы захватили большую часть террас жилых домов и гостиниц.
Странным образом звучат сегодня заявления оккупационного правительства о том, что оно намерено принять решение о строительстве новой дороги, ведущей к гробнице, поскольку оккупанты уже давно обеспечили себе магистраль из Иерусалима к храму (гробнице), по которой перемещаются лишь сионистские поселенцы, направляющиеся к «куполу Рахили».
Трудно даже представить себе, откуда начнется строительство новой дороги после всех ранее уже осуществленных реквизиций и конфискаций, после строительства в регионе серии как военных, так и дорог, обеспечивающих безопасность оккупационным силам, после превращения храма в настоящую военную крепость.
Что же касается решения правительства «Израиля» о проведении им т. н. «новой политики» в регионе, то это не что иное, как продолжение сионистской оккупации «купола Рахили» с тем, чтобы эта зона и далее оставалась точкой повышенной напряженности и плацдармом для оккупации новых территорий, а также для ликвидации истинных хозяев этой земли.
|
