Ислам

В истории российской государственности трудно найти такие же другие столь сложные и многозначные сюжеты как взаимоотношения Золотой Орды, Русской православной церкви и Княжества Московского. В течение двух с лишним веков последние признавали суверенитет первой и стремились получить ярлыки сарайских ханов. Великие русские мыслители от Карамзина до Бердяева писали о «Монгольской Руси».

Время уничтожило ордынские города, но современные российские границы от Балтики и Черного моря, через Кавказский хребет, низовья Волги и Урала, лесостепи Юга Сибири вплоть до китайской границы и находящиеся на этих пространствах тысячи мечетей и церквей напоминают о былых рубежах великой евразийской империи.

XII – первая треть XIII веков стали временем раздробленности и глубокого кризиса для Руси. В Православной церкви в результате раскола в течение 17 лет (1147–1164) продолжалась борьба за пост главы русского духовенства – киевского митрополита. «Мать городов русских» подвергалась беспрестанным набегам и разграблениям, духовенство уже не могло исполнять роль установителей «божьего мира» во время княжеских междоусобиц, сопровождавшихся убийствами мужчин и распродажей остальных людей.

В эти годы князья сами приводили кочевников на Русь. Киевские митрополиты оставались главами духовенства всей Руси и поставлялись на престол Константинопольским патриархом, но уже в дни раскола XII века правитель Северо-Восточной Руси князь Андрей Боголюбский добивался создания собственной митрополии. Князь Андрей прославился тем, что сгонял с престола, отдавал под суд епископов и не возвращал им кафедру даже после оправдания церковным судом.

Монгольская же политика в отношении всех религий строилась на основе Ясы, которую не смел нарушать ни один чингизид вплоть до ликвидации Крымского ханства в 1783 г. Монголы не только не вмешивались в вопросы церковной иерархии и суда и не облагали духовенство налогами, но даже все люди, находившиеся на церковных землях, также подчинялись суду духовенства и не облагались никакими налогами и повинностями.

Поэтому в XIV веке в руках Церкви оказалась треть всех обрабатываемых земель Северо-Восточной Руси – в дальнейшем все русские правители будут только снижать этот процент... Именно монгольская эпоха дала Московской Руси большинство ее наиболее знаменитых монастырей. Символично, что Чудов монастырь (уничтоженный Советским режимом) был построен на территории двора ордынских послов в Москве, как жест доброй воли хана.

На Руси дифференциация духовенства от других слоев населения начала проявляться уже в момент похода Бату-хана. Кроме Козельска монголы предлагали мирную сдачу всем городам, и многие поволжские города предпочли капитуляцию.

В Ростове Великом епископ Кирилл смог спокойно похоронить павшего в битве на Сити князя Юрия Всеволодовича. Даже во время штурма, если город не превращался в огромный костер, монголы часто щадили представителей духовенства. Так было, например, в Суздале. В Чернигове захваченный в плен епископ Порфирий был отпущен на свободу.

Только в городах Киевской и Владимирской Руси, бывших под властью монголов, сохранились православные церкви и монастыри времен Киевской Руси. Позднее все попытки вернуть былые земли Киевской Руси под контроль Московского государства и патриархата в конечном итоге оказались безуспешными. На Западной Украине уже в начале 1990-х гг. греко-католики уничтожили все приходы Православной церкви.

При описании модели взаимоотношений Православной церкви и Золотой Орды нельзя не вспомнить об Александре Невском. В 1240-е годы Римский Папа Иннокентий предлагал великому монгольскому кагану Гуюку и князю Александру перейти в католическую веру, но оба они отвергли союз с Римом, а Даниил Галицкий согласился, и получил титул «Русского короля».

Вспоминая монгольский поход на Русь, нельзя не сравнить его с бойней в Константинополе, которую устроили в 1204 г. католики-крестоносцы. В 1256 г. объявлен «крестовый поход против схизматиков и татар», то есть против Руси и Орды. Папа Климент VI отчеканил формулу противостояния Рима и Руси: «Русские – враги католической церкви».

Даниил Галицкий, известный на Украине как «отец нации» и первый сторонник европейской интеграции, вел более тонкую политику и фактически капитулировал перед монгольскими войсками в 1246 г. В качестве зондажа он послал в 1245 г. на католический собор в Лион «Петра – архиепископа Руси», который «прославился» там проклятиями в адрес монголов и совместными богослужениями с греко-католиками.

В 1249 г. князь Даниил начал переговоры о союзе с католической церковью и принял от папского легата (посланца) корону. Даниил отказался от короны Римского Папы, но в 1252–1253 гг. получил первым из русских князей королевский титул и был миропомазан и коронован папским легатом в Дрогичине (Беларусь).

Киевский митрополит Кирилл (1249–1281) выступил противником Даниила. Кирилл прославился поддержкой объединительной политики Бату-хана и Александра Невского и частыми поездками на Северо-Восток Руси, где он и скончался. Последующие митрополиты жили в Москве, всегда выступали миротворцами и уговаривали признать власть утвержденных ханов великих князей, даже налагая отлучение на княжество в случае неповиновения удельного князя (так было с Нижним Новгородом в 1365 г.).

Как писал виднейший историк русской православной церкви А. Карташов: Даниил «не угадал преимущества решительной ориентации на татар и против латинского Запада князей и земель северо-восточных». За этот союз с Западом наиболее процветавшей из всех русских земель Галичине, контролировавшей тогда и Киев, пришлось заплатить потерей роли объединительницы Руси.

Карташев приходит к следующим выводам о политике золотоордынских ханов в отношении Православной церкви: «Великие ханы монгольские относились к христианству не только с простой терпимостью, но и прямым покровительством», «мы не знаем до конца татарского владычества над Русью, до 1480 г., ни оного случая какого-нибудь посягательства ханов на установившиеся привилегии русской церкви».

Даже принятие Ислама как государственной религии Золотой Орды не изменило права Православной церкви. В 1313 г. хан-Узбек дал ярлык митрополиту Петру. «Да не вступаются в церковное и Митрополиче никто же, занеже то Божие все суть; а кто вступится, а наш ярлык и наше слово преслушает, тот есть Богу повинен, и гнев на себя от него приимет, а от нас казнь ему будет смертная», - писал он.

Хан утверждал ответственность митрополита только перед Богом, а не перед государством. Подтверждая былые привилегии, обозначенные в Ясе, хан говорил только об одной обязанности духовенства: «Да правым сердцем и правою мыслию молит Бога за нас, и за наши жены, и за наши дети, и за наши племя».

При этом даже не выполнившие данные условия должны были держать ответ только перед Богом: «А Попы, и Дьяконы… кто учнет не правым сердцем о нас молитися Богу, то грех на нем будет». Так в лице ханов, в ставках которых они проводили много времени, митрополиты видели пример царской власти.

После разгрома Золотой Орды Тамерланом в 1395 г. начался кризис в отношениях Орды и Руси. Но прошло еще 85 лет до тех пор, пока московские князья отвергли власть хана Большой Орды. Для Русской православной церкви наступила эпоха все возрастающего государственного контроля, высшей точкой которого стал Синодальный период. А.В. Карташев делает следующий вывод: «Церковная иерархия, словом и делом воспитавшая московское самодержавие, сама должна была смиренно подклониться под властную руку взлелеянного ею детища. Таков самый общий контур исторических судеб русской митрополии».

В последний раз воспоминание о роли татар как защитников Православия проявилось уже «в первые дни Октября». Выбранный после двухсотлетнего перерыва патриархом владыка Тихон обратился к лидеру татарского Харби Шуро (Военного совета), подпоручику Ильясу Алкину, в Казань с просьбой спасти от насилия большевиков, которые в дни Октябрьского переворота не остановились перед расстрелом храмов Московского Кремля. Благодаря телеграмме Алкина Патриархии удалось отбить первую из попыток большевиков по захвату православных святынь Москвы.

Взятие Казани в 1552 г. оправдывалось жесткой религиозной аргументацией. Иван Грозный объявил перед казанским походом русским воинам: «Агаряне (мусульмане), они Бога не имеют… мы же имеем владыку своего господа Бога; аще за имя его постражем, да венцы мученические увяземся».

В 1551 г. Иван Грозный заявлял при строительстве Свияжска, форпоста русского наступления в пригородах Казани: «Всемилостливый Боже устроил мя земли всей православной царя и пастыря – еже правити люди Его в православии непоколебимым бытии». Карташев указывает, что «в лице Ивана IV представители церкви идейно воспитали власть московского государя до такой высоты и абсолютизма, внушив ему сверх того мысль о пастырских правах в делах церкви, что, в случае какого-нибудь столкновения носителей высшей церковной власти с государями, первые не были гарантированы от катастроф самых неожиданных». Свержение с поста митрополита и последующее убийство Филиппа Малютой Скуратовым стало небывалым преступлением в российской истории.

Взятие Казани обозначало начало развертывания прежде всего сети монастырей в крае, в бывшей густо населенной мусульманской метрополии ханства по берегам рек. Стратегически важно расположенные по пограничной линии в районах Казани, Свияжска и Елабуги монастыри превратились в центры христианизации края. В Казани первым из них стал Спасо-Преображенский монастырь в Кремле. В бывшей столице монастыри получили площади не только в Кремле, но и в посадах (Иоанно-Предтеченский мужской монастырь, Казанско-Богородицкий женский монастырь).

После присоединения территории мусульманских государств Казани и Астрахани, то есть Восточной Европы к России, была уничтожена мусульманская городская цивилизация, включая вакфы, медресе и соборные мечети. Слой высокопоставленных исламских деятелей в лице сейидов, казиев и мударрисов прекратило существование.

Ограничения прав мусульман до 1917 г. затрагивали сферы религиозной пропаганды, землевладения и права на владение недвижимостью, занятия должностей, строительства мечетей, запрещался переход в Ислам. Только в соответствии с Декларацией Временного правительства от 2 марта 1917 г. было признано равноправие всех граждан России независимо от национальной и религиозной принадлежности и их религиозная автономия, что послужило юридической базой для выборов муфтия и создания Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ).

Принципы межконфессиональной толерантности в регионе были нарушены в период насильственного крещения (середина XVI – середина XVIII вв.) и в период борьбы государства с религией в годы Советского режима, особенно с конца 1920-х гг. Официально политика Российского государства по насильственной христианизации всего неправославного населения была прекращена в 1773 г.

Атмосфера избирательного применения закона и нетерпимости, пожалуй, наиболее адекватно отражена в знаменитом обращении московского митрополита Филиппа Ивану Грозному в Успенском соборе в марте 1568 г.: «У татар, и язычников есть правда: на одной Руси нет ее».

Понятие правды как божественной справедливости (хакк) характерно для монотеистических религий. Российское законодательство доекатерининской эпохи, особенно Соборное Уложение 1649 г., гарантирует права только для официальных христианских номинаций. Пример строительства православного монастыря на «дворе ханских послов» и его разрушение в годы «безбожной пятилетки» наглядно показывает, что несоблюдение принципов межконфессиональной толерантности вредно для всех конфессий. В этом отношении сейид Кул Шериф и митрополит Филипп, религиозные деятели Казани и Великого Новгорода при Иване Грозном и всего СССР в годы тоталитаризма в одинаковой степени стали жертвами нетерпимости режимов.

Исламоведом Марком Батунским политика царской России по отношению к мусульманам описывалась как «комбинация безусловносекулярного политического прагматизма с идеалом тотальной христианизации и русификации мусульманских подданных империи».

До деятельности Конторы новокрещенских дел во главе с архиепископом Лукой Конашевичем в 1740–1750-е гг. основной целью для христианизации был класс мусульманских феодалов. В 1710-е гг. они были уничтожены как феодальное служилое сословие в Поволжье. После пика репрессий эпохи Луки Конашевича и разрушения более 80% мечетей в 1740-е гг. правительство отреагировало на восстание Батырши в 1756 г. первыми уступками мусульманам, прекратив насильственное крещение.

Екатерина II, взошедшая на престол в 1762 г., стремилась упрочить стабильность российского общества, сократить размах народных выступлений, поставить под контроль все группы, обладающие реальным влиянием. Готовность мусульманской элиты России к отходу от модели исламского государства, как единственного варианта существования мусульманской уммы во многом послужила основой для последующего расширения прав мусульман и признания официального статуса Ислама.

Восстание Пугачева встречается Указом Святейшего Синода «О веротерпимости» (1773 г.). Мусульманская элита добивается функционирования сети религиозных и образовательных учреждений, права торговли, создания Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) – Махкама-и-Шаргыя (буквально шариатского суда) с татароязычным делопроизводством. В результате политики кооптации мусульманской элиты к концу XVIII века этносы бывшего Казанского ханства были глубоко интегрированы в социальном плане в сословную структуру России.

Вместе с тем, Казань сохранила традиции православного миссионерства, которые были усилены школой Н. И. Ильминского, направленной на христианизацию нерусских народов края. Политика веротерпимости и равенства российских граждан, объявленная Временным правительством, была прервана большевиками.

Так, 18 июня 1918 г. группа чекистов и борцов интернационального батальона им. К. Маркса, возглавляемая сыном профессора Казанской духовной академии Виктора Несмелова – Валентином – устроила налет на Раифский монастырь. Чекисты были казнены возмущенными крестьянами. Крестьянская секция – Казанский Совет, руководимая русскими эсерами и татарскими социалистами, 20 июня 1918 г. вынесла порицание руководителю чекистского отряда Заковскому за несанкционированный секцией налет.

С началом гражданской войны в крае монастырь был упразднен, но после окончания военных действий под защитой лесного факультета Казанского университета монахи продолжали богослужение, которое было окончательно запрещено в 1929 г.

Следует отметить, что власти автономного Татарстана, особенно в начале 1920-х гг., вели весьма гибкую политику по отношению к Православию. В ноябре 1921 года академическая корпорация организовала Богословский институт во главе с профессором Казанской академии протоиереем Николаем Васильевичем Петровым и его помощником архимандритом Варсонофием (Лузиным). Коллегия Татарского наркомата просвещения зарегистрировала институт, но просуществовал он менее года. Несмотря на то, что лидеров правительства «правых» К. Мухтарова, Г. Мансурова и других позднее объявили «пантюркистами» и «сепаратистами» при них в 1921 г. в республике было 273 православных храма и 14 монастырей (6 – в Казани).

В годы безбожной «пятилетки» православная инфраструктура в крае была уничтожена. Мощнейший удар по сельским православным поселением был нанесен водохранилищами, в ходе чего были затоплены многие деревни и прерваны многовековые пути сообщения, что привело к превращению прибрежных сел в вымирающие поселения. Поэтому число православных приходов сейчас сильно уступает мусульманским.

В 1988–2000 гг. было возвращено верующим 112 церквей, 93 из которых являются памятниками истории и культуры. На государственной охране находится 206 культовых памятников, из них 138 православных. В центре столицы Татарстана сложилась густая сеть церквей, при том, что кроме мечети «Кул-Шариф», имеющей статус музея, здесь не имеется ни одной мечети.

Приоритетное место государством уделяется именно охране православных культовых памятников. В Казани не реставрируется и не передается мусульманам, например, памятник XVIII века 5-я Соборная (Галеевская) мечеть, имамом которой в течение 35 лет был будущий муфтий ЦДУМ Галимджан Баруди. В настоящее время местные власти оказывают значительное содействие вначале в землеотводе, а затем в строительстве православных комплексов в Казани и Набережных Челнах, Собора - в Альметьевске. Во всех этих городах главами администраций являются татары.

Особое место в последнее десятилетие властями уделяется монастырскому строительству. В республике действует 9 монастырей, из них мужских – 6, женских – 3:

Следует обратить внимание и на следующую тенденцию. В круг интересов религиозных организаций включаются не только сами культовые здания, но и иное имущество. Государство учитывает эти предложения и при возможности их решает. В подтверждение можно привести массу фактов.

С падением коммунистического режима вновь стал вопрос о создании православной духовной школы в казанском крае. В 1997 г. в Казани было открыто духовное училище, которое в 1998 г. было преобразовано в духовную семинарию. В 2000 г. семинария успешно прошла лицензирование Министерства образования РФ по специальности «бакалавр богословия». В планах епархии дальнейшая реорганизация семинарии в академию, для этого ведется строительство дополнительного учебного корпуса. Ректором семинарии является архиепископ Казанский и Татарстанский Анастасий. На сегодняшний день количество преподавателей составляет 45 человек. Из них практически 35 имеют ученые степени докторов и кандидатов наук.

Семинарии оказывают поддержку преподаватели госвузов и институтов. На преподавательских должностях работают, в частности, светские педагоги из ведущих вузов республики.

Впрочем, если в мусульманских профессиональных учебных заведениях РТ изучаются история России и русский язык, то в семинарии не изучаются история Татарстана и татарский язык, а только История христианства в Казанском крае.

Казанская духовная семинария проводит активную научную деятельность, сотрудничает с рядом отечественных организаций и институтов (Институт российской истории РАН, Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», Московской университет, Российское библейское общество), зарубежных (UBS – Союз библейских обществ, IBT – Институт перевода Библии, Гессенский университет, Оксфордский университет и т. д.), а также организациями Татарстана (Казанский университет, Институт татарской энциклопедии, Институт истории РТ и др.).

Таким образом, начиная с конца 1980-х гг., власти Татарстана продолжают традиционную тюркскую мусульманскую политику толерантности и поддержки Русской православной церкви Московского патриархата, особенно относительно передачи храмов и монастырей, передачи им земли, сотрудничества с православными образовательными учреждениями. Именно эта веротерпимость обеспечивает возможность для стабильного и мирного развития республики.