|
Под влиянием многолетней антимусульманской пропаганды многое из того, что связано с Исламом, пугает российского обывателя. Средства массовой информации муссируют представление о шариатском суде как о сборище невежественных изуверов. Представление это вздорное и ошибочное. Содержание Шариата не исчерпывается положениями о наказаниях (худуд) за тяжелые уголовные правонарушения, когда преступника секут, отрубают ему руку или голову.
Шариат — это целый комплекс религиозно-правовых норм, на котором основывается мусульманское право (ал-фикх); это чрезвычайно гибкая правовая система, хорошо отвечающая нуждам современного общества. Недаром шариатские суды успешно работают в ряде стран Западной Европы, а некоторые нормы Шариата, например, порядок возмещения убытков в случае кораблекрушения, приняты международным правом.
Введение Шариата было одним из важнейших требований революции 1917 года на Кавказе. Первая резолюция о создании шариатских судов была принята на проходившем в мае 1917 года во Владикавказе I Съезде горских народов Кавказа, который постановил: «Ввести во всех судах по всем делам мусульман правила Корана и Шариата». Вскоре данное решение было подтверждено I Съездом народов Терека, состоявшимся в январе 1918 года в Моздоке. В 1918 году городские шариатские суды открылись во всех крупных северо-кавказских городах с мусульманским населением: Владикавказе, Грозном, Нальчике, Темир-Хан-Шуре. В крупных селениях начали действовать сельские шариатские суды. Они, заменив дореволюционные словесные или народные суды Дагестанской и Терской областей, разбирали уголовные и отчасти поземельные споры между мусульманами согласно местному обычному праву (‘адат), а гражданско-семейные и наследственные споры — по Шариату. Причем на Северо-Западном Кавказе следовали ханафитскому толку мусульманского права, на большей части Дагестана и в Чечне — шафиитскому (среди мусульман-суннитов), а в Азербайджане — джафаритскому (среди мусульман-шиитов).
С началом гражданской войны уже в январе 1919 года шариатские суды были преобразованы в «военно-шариатские» суды. При сменявших друг друга военных режимах противоборствующие силы использовали их для сведения счетов с политическими противниками. С их помощью турецкие оккупационные войска, отряды полковника Л.Ф. Бичерахова и Добровольческая армия генерала А.И. Деникина расправлялись с большевиками и сторонниками Северо-Кавказского эмирата, созданного в горах северного Дагестана и Чечни накшбандийским шейхом Узун-Хаджи.
Так, в июле 1919 года главный военно-шариатский суд Темир-Хан-Шуры приговорил к смертной казни Уллубия Буйнакского и других советских работников Дагестана, арестованных деникинцами. Члены этого суда, в свою очередь, были расстреляны в марте 1920 года по приговору революционного шариатского суда, учрежденного вернувшимися в город большевиками. Все военно-шариатские суды играли роль полевых трибуналов и почти не руководствовались нормами подлинного Шариата.
После установления советской власти на Северном Кавказе шариатские суды были узаконены повсюду, где они существовали. И.В.Сталин, занимавший тогда пост наркома по делам национальностей, выступая 13 ноября 1920 года на Чрезвычайном съезде народов Дагестана от имени правительства РСФСР, заявил: «До нашего сведения также дошло, что враги Советской власти распространяют слухи, что Советская власть запрещает Шариат. Я здесь от имени правительства Российской Советской Федеративной Социалистической Республики уполномочен заявить, что эти слухи неверны».
Отношение советской власти к мусульманскому праву было противоположно политике царской администрации. Последняя поддерживала адат, надеясь ослабить этим позиции мусульманского повстанчества. Большевики же в начале 1920-х годов, наоборот, искали союза с мусульманским освободительным движением. Пока советская власть была слаба, большевики пытались привлечь на свою сторону мусульман, поддерживая Шариат в ущерб адату. Расчет большевиков оказался верен.
Так, в Дагестане советская власть была установлена благодаря поддержке со стороны партизанских отрядов, контролировавшихся известным накшбандийским шейхом Али-Хаджи Акушинским. В благодарность за это постановлением ЦИК и СНК ДАССР Али-Хаджи был назначен главой Шариатского подотдела Наркомюста республики с полномочиями заместителя народного комиссара юстиции. В Кабарде и Карачае в установле-нии советской власти также принимали участие мусульманские лидеры, в советских документах называвшиеся «шариатистами». Их лозунгом было: «Да здравствуют советская власть, Шариат и объединение народа!». Среди них многие одновременно работали в шариатских судах и занимали видные советские и партийные посты. Например, «шариатист» Н.Катханов командовал войсками Нальчикского военного округа.
В первые советские годы в каждой автономии Северного Кавказа была создана своя иерархия шариатских судов. Наиболее сложная трехступенчатая организация шариатского правосудия сложилась в 1920–22 годах в Дагестане. В самом низу ее стояли «шариатские тройки» из двух членов и председателя в отдельных селениях и городах. Они разбирали мелкие гражданские, наследственные, уголовные и поземельные иски. Апелляции на их решения подавались в окружные шариатские суды. Последние также рассматривали гражданские и наследственные споры, дела о разделе имущества на сумму до одной тысячи рублей, поземельные тяжбы между селениями, убийства и другие тяжкие преступления. Кассационной инстанцией для судов всех уровней служил Шариатский подотдел при Наркомюсте ДАССР. В автономиях Северо-Западного Кавказа структура шариатского правосудия была проще. Они разбирали гражданские и наследственные споры на сумму до 200 рублей, кражи и другие мелкие уголовные правонарушения, а также составляли «списки порочных лиц», т.е. преступников-рецидивистов, подлежавших высылке с Кавказа или заключению в лагерь. Наиболее широкими полномочиями окружные шариатские суды были наделены в Чечне и Ингушетии. Здесь их решения мог обжаловать только Верховный суд РСФСР. В Кабарде и Адыгее жалобы на решения окружных шариатских судов подавались в республиканский НКЮ. Наконец, в Кубанско-Черноморской Республике вместо шариатских судов была учреждена должность кади в составе народных судов.
Наступление окрепшей советской власти на шариатские суды началось в 20-е годы. Уже в первой половине 20-х годов шариатские суды сняли с государственного обеспечения и перевели на содержание мусульманских общин, желавших судиться по Шариату. Тяжкие уголовные правонарушения, поземельные тяжбы, дела по опеке над вдовами и сиротами, а также иски, в которых одна из сторон отказывалась обращаться в шари-атский суд, были изъяты из их ведения и переданы в народные суды. Наиболее активные противники советской власти лишались избирательных прав и исключались из состава шариатских судов. В Северной Осетии, Адыгее и Кабарде большинство знатоков Шариата были отстранены от судебной практики.
Первые попытки отменить действие шариатского правосудия на Северном Кавказе относятся к 1922 году. На территории Горской АССР шариатские суды несколько раз то закрывали, то в ответ на жалобы и волнения мусульман вновь восстанавливали. Окончательно их запретили сначала в Северной Осетии, затем в 1924 году — в Горской республике, в январе 1925 года — в Адыгее и Кабардино-Балкарии, в январе 1926 года — в Ингушетии и Чечне, а в апреле–октябре 1927 года — в Дагестане. В 1928 году в Уголовный кодекс РСФСР была введена глава «О преступлениях, составляющих пережитки родового быта». 203-я и 204-я статьи Х главы приравнивали отправление шариатского правосудия к тяжелым уголовным правонарушениям, за которые полагалось заключение в лагере сроком на один год. Подобные наказания были сохранены в российском Уголовном кодексе, принятом в 1961 году.
Преследования бывших членов шариатских судов продолжались в 1930-е и 1940-е годы. Так, ученики (муриды) и родные Али-Хаджи Акушинского, умершего в 1930 году, были сосланы в Казахстан. Абу-Суфьян Акаев был осужден в 1929 году на 10 лет лагерей и умер в 1931 году под Котласом. Большинство кабардинских «шариатистов» было расстреляно. Гонения на членов шариатских судов и насильственное объединение мусульманских крестьян в колхозы вызвали на советском Кавказе волну не прекращавшихся волнений, возглавленных прежними членами шариатских судов: Баксанское и Верхнекурповское «дела» 1928–1929 годов в Кабарде, восстание 1930 года в Большом Карачае, случившиеся тогда же в Дагестане и Северном Азербайджане Дидойский и Хновский мятежи, «дело» шейха Штульского, бунты горцев Чечено-Ингушетии и Северного Дагестана в 1934–1936 и 1940–1942 годах. Одним из главных требований восставших было восста-новление шариатских судов. Восстания были жестоко подавлены Красной армией при поддержке отрядов НКВД.
После распада СССР на волне движения за мусульманское возрождение на Северном Кавказе началось стихийное восстановление шариатского правосудия. Под влиянием мусульманской общественности из последней редакции Уголовного кодекса Российской Федерации, принятой в 1996 году, были изъяты статьи 212 и 235, приравнивавшие применение норм Шариата к тяжкому преступлению. Но шариатские суды так и не были признаны.
De jure шариатское правосудие было узаконено только в Чеченской Республике, где в 1996 г. был принят уголовный кодекс Судана, в целом придерживающийся норм Шариата, и в Ингушетии, где в декабре 1997 года был принят закон о мировых судьях, обязывающий их «руководствоваться нормами адата и Шариата». Однако реализация этих постановлений и разработка законодательства о шариатских судах здесь затянулись, а в Чечне зачастую выливалось в профанацию. В первую очередь, этому мешает отсутствие грамотных шариатских судей после более чем 50-летнего преследования Ислама и Шариата, а также сложившаяся здесь в последние годы тяжелая криминогенная обстановка.
В наше время Шариат все больше используется в политических играх. Он рассматривается, как средство узаконить создающиеся ныне и далекие от идеалов Ислама политические режимы и движения. Необходимо различать эти псевдошариатские учреждения от настоящих шариатских судов.
|
